Боец. Лихие 90-е [СИ] - Валерий Гуров

падла⁈ Ой… что они тут устроили!

— Да вот решил из окна выйти, — я плечами пожал. — А этих двух в сон потянуло.

Хозяйка презрительно на тела посмотрела и к окну бросилась, завидела алкаша.

— Живой! Я ему сейчас покажу, кто тут корова!

Начала разбросанные по комнате вещи Максима собирать и из окна выкидывать, прямо ему на голову. Я молча наблюдал за происходящим, дожидаясь, когда Лена с арендатором счеты сведет. Свою часть договора я выполнил, а как именно она очистит площадь от чужого барахла — это мне без разницы.

Глава 18

— Прости, хозяйка, никакая ты не корова, — это Максимка в себя пришел и смекнул, что произошло.

Протрезвел сразу, к окну на коленях подполз, прощения вымаливать. Нога у него оказалась не поломанной, был бы трезвый, убился бы нахрен, а так даже от скорой, которую ему предложила вызвать сжалившаяся Лена, алкаш отказался.

— Поздно пить боржоми, когда почки отвалились!

С этими словами хозяйка, поднапрягшись, выбросила из окна самогонный аппарат, а следом — целый ящик самогонки. Макс дельцом оказался крупным — целую партию для сбыта приготовил.

— Что ж ты творишь, мондовошка! — алкаш за голову руками схватился, видя, как разлетелся на куски, ударившись об асфальт, его самогонный аппарат.

Я в их разборки не лез, всё равно мужику облом — хату я обратно не отдам. Придется ему теперь к женушке возвращаться и клясться-божиться, что все осознал, «друзей» из жизни вычеркнул и вообще пить бросит

— Давай, гуляй! Будешь знать, как на баб руки поднимать! — Лена занавеску на окне задернула. — А с этими-то что делать?

Она всплеснула руками, глядя на два тела, ушедших обратно в «спящий режим». Я пожал плечами, взял товарищей алкашей за шкирку и отволок по очереди в коридор общаги. Не совсем же они недвижимые. Очухаются да пойдут восвояси. Полагаю, желание дальше выяснять отношения у них после моей воспитательной работы пропало. А таких гадюшников, как они в квартире Лены развели, по району еще не с один десяток точно найдется. Каждый уважающий себя алкаш такие же точно посиделки в собственной квартире устраивает… если она у него, конечно, есть. А в эти времена квартиры у алкашей еще были. Не всех черные риэлторы подчистили.

— Ну что, Лена, как и договаривались — бухариков я выселил? Жить здесь буду.

— Спасибо тебе большое, — просияла Лена. — И Зауру низкий поклон!

— Ты лучше мне квартиру в порядок приведи, к вечеру успеешь?

Прибраться здесь действительно стоило. Если хозяйка и драила здесь что-то пару дней назад, то алкаши оперативно успели все засрать. Горы немытой посуды, какие-то разводы, еда засохшая на диване — в общем, как в хлеву.

— Ну… — Лена огляделась, тяжело выдыхая. — Постараюсь. Грязь, конечно, эти засранцы знатную развели, а у меня, как назло, у сестры день рождения сегодня.

Мою голову вдруг посетила одна любопытная мысль. Я к окну подошел, на улицу выглянул и свистнул Максимке, который пытался собрать все запчасти своего самогонного аппарата.

— Э! Сюда иди, Урфин Джюс.

Алкаш, понимая, что это я его кличу, вздрогнул, голову в плечи втянул.

— Не бойся, трогать не буду. Работенка для тебя есть.

Она покивал, в подъезд двинулся. Лена на меня вылупила глаза — немая сцена. Не поняла хозяйка, зачем я алкаша обратно зову, если только что под зад ногой из окна выкинул. Поймет сейчас. Максимка, испуганный совершенно, в квартиру всё-таки заглянул, не ослушался. Я пальцем поманил его к себе.

— Что, вредитель, кто в хате срач устроил, не в курсах? — спросил я и за плечи «ласково» приобнял. — Короче, Максимка, к вечеру тут надо прибраться, Лене помочь. Бери своих охламонов пропитых и организуй трудовой отряд. Справишься — считай, хозяйке не должен ничего. Еще сверху тебе, на догнаться дам.

— Мне такой помощничек сто лет не сдался, я лучше сама все уберу… — прошипела хозяйка, аж пунцового цвета стала от возмущения.

— Да пусть сама… — попытался было подхватить алкаш, понимая, куда я клоню. — Это дело бабское, я не…

Но запнулся, едва я его крепче обхватил.

— А я уже хозяйке сказал, что вы здесь все языком вылижете, ей на день рождения идти, а мне заселяться. Обманул я, что ли, хозяйку?

— Вылижем! Помогу, ща только мужиков поставлю на ноги…

— Слышала, Лена? Я ключи от хаты возьму, закрыться они не смогут, а дальше мы уже без тебя разберемся, день рождения сестры — это святое, вон Максимка тоже так считает, да? Да поставь свой агрегат, все одно на свалку ему. Вперёд, приступайте к общественно-полезному труду.

Макс головой отрывисто закивал. Ну и пошел своих корешей-собутыльников в чувство приводить. Дружки с тех пор, как я их в коридор утилизировал, принялись очухиваться — кряхтели там что-то за дверьми.

Лена меня под локоток взяла, в сторону отвела.

— Ты уверен? — скривилась она. — Они ж, только ты за порог выйдешь, либо забарикадироваться попытаются и ужрутся, либо из хаты то ценное, что осталось, вынесут. Знаю я таких.

— Доверять надо людям, хозяйка, — успокоил ее я. — Тебе-то что переживать, квартиру ты мне передала, взятки гладки.

— Ну смотри, тебе же с ними потом сюсюкаться, — после некоторого колебания согласилась Лена. — Держи ключи и делай, что хочешь! Мне правда к сестре пора, двойное тебе спасибо, кстати.

Она выдала мне ключи и пошла на выход, явно хотела побыстрее смыться, пока алкаши не вернулись. Я взглядом ее проводил.

— Ну че мужики, готовы к труду и обороне? — поторопил я этих синюшников.

На самом деле я преследовал более меркантильные цели, чем могло показаться на первый взгляд. Мужики эти, во главе с Максимкой, не были совсем уж пропитыми. Эти из числа тех, кого отмоешь, приоденешь — и вполне себе вид товарный появляется. Так что алкаши алкашами, а Макс с друганами мог мне в будущем понадобиться. Как? Не придумал пока, но преданных сторонников и дешевую рабочую силу в этом мире мне пора набирать. Вот и убраться их я просил для того, чтобы потенциал товарищей оценить. Насколько эти экземпляры надежные и сговорчивые.

В квартиру завалились все трое. Видок, конечно, у мужиков жуткий был — глаза косят, волосы торчат клочьями, самих из стороны в сторону бросает от выпитого. Не падают только потому, что друг за дружку держатся.

— Ты, Макс, за старшего, я, как темнеть будет, обратно приду и работу приму.

— Слышь, Гена, так этот козел нас мутузил? — зашептал один из алкашей, в меня мутными глазами всматриваясь.

— Я тебе дам — козел, Ваня! Ить…

Максимка на своего другана замахнулся, первым на ус намотал, что восстание против меня не стоит поднимать. Может, кольцо кладбищенских на руке разглядел?

— Это уважаемый человек… как вас зовут? Не спросил сразу, — продолжил он.

— Бойцом зови, — не стал я называть своего настоящего имени.

— Оно понятно, что боец, — сказал Гена, потирая шишку на лбу.

— Ты мужикам объяснил, что делать надо? — спросил я.

— Хату вылизывать, объяснил.

— Еще раз, ты, Максимка, остаешься за старшего. Это означает некоторую ответственность, понял?

Гена и Ваня забурчали, убираться они явно не хотели, а что хотели, так это в полубессознательном состоянии на полу лежать, отходняки у мужиков начались. Но вслух и прямо отказываться уже никто не стал.

— Ну че, погнали, мужики? — пожал плечами Макс.

И алкаши начали прибираться. Я пару минут постоял, посмотрел, как они грязную посуду собирают. Ну и уходить собрался. Но прежде к себе снова Максимку подозвал.

— Начудишь, яйца оторву, — подмигнул ему я.

— Ну опохмелиться-то можно? — Макс поднес друг к другу подушечки большого и указательного пальцев. — Чисто по децлу, тонуса ради.

— Если опохмелишься, то помимо яиц оторву голову, — улыбнулся я.

На том и сговорились. Но в хате я их все-таки запер. Замок простой, и изнутри тоже запирался только с помощью единственного ключа, который теперь был у меня в кармане. Пока же мужики в хате трудились, я пошел делами заниматься. Дел было по горло, но прежде всего я хотел отдать не закрытый должок девчонке-апеткарше, чтобы ее за недостачу не успели вздрючить.

* * *

— Садись, довезу куда надо, — сказал веселый мужичок с пышными усами и глазами хитрыми, как у кота Базилио. — Куда едем?

Я осторожно сел в зеленую «шестерку», пытаясь не помять цветы. Решил до Ленина бомбилу поймать, встал на Космонавтов, руку вытянул — куда с таким букетом по автобусам и трамваям шастать. И вот остановился